Катар желудка — буквально «воспаление желудка».
В Большой советской энциклопедии сказано, что «катар желудка» — это устаревшее название
гастрита. Однако это не соответствует современным представлениям.
В XIX веке различали острый и хронический катар (см. ниже статью из ЭСБЕ). Гастрит также подразделяют на острый и хронический. И, если диагноз «
острый гастрит», поставленный в XXI веке соответствует диагнозу «острый катар» XIX века, то в отношении хронической формы это не так. По современным представлениям «
хронический гастрит» отражает морфологические изменения слизистой оболочки желудка, а комплекс симптомов, включающий
боли и дискомфорт (чувство тяжести в подложечной области), раннее насыщение, тошноту,
отрыжку,
изжогу, то есть то, что в XIX веке называлось «хронический катар» — это «
функциональная диспепсия» (
Шептулин А.А. Хронический гастрит и функциональная диспепсия: существует ли выход из тупика?). В XIX веке не было ни гастроскопии, ни иных прямых методов исследования состояния слизистой оболочки желудка, без которых сегодня диагноз «хронический гастрит» невозможен. Таким образом:
- «острый катар» — это современный «острый гастрит»
- «хронический катар» — это современная «функциональная диспепсия»
В связи с отсутствием в тот период современной аппаратуры (эндоскопии, рентгенодиагностики, УЗИ,
рН-метрии) было достаточно сложно отличить катар желудка от
катара кишечника (энтерита).
Катар желудка — статья в словаре Брокгауза и Ефрона
«Катар желудка — острый и хронический; если обусловливается общей инфекцией, отравлением продуктами гнилостного разложения, то называется также гастрической лихорадкой или гастрицизмом. Причинами острого катара желудка бывают раздражения: механические (грубая, твердая или мало измельченная пища), термические (слишком горячие или холодные напитки) и химические (яды, алкоголь, сильные пряности, более или менее разложившиеся пищевые средства). Кроме того, нужно также считать причинами общую нервную слабость (нервная диспепсия) и специальную слабость пищеварительной способности
желудка. В происхождении хронического катара желудка первое место занимает злоупотребление спиртными напитками, далее следуют причины, перечисленные ниже, а затем общие страдания печени, сердца и легких.
Припадки: отсутствие аппетита, толстый налет на языке, сухость во рту, полнота и стеснение под ложечкой,
тошнота, иногда
рвота; ко всему этому присоединяются нередко головная боль, неохота к работе и повышение температуры. При хроническом катаре желудка имеются те же припадки, только они менее резки и бурны. Лечение острого катара желудка требует строгой диеты, иногда даже голодания и ограничения питья. Обыкновенно бывает достаточен утром и вечером чай с небольшим количеством молока и сухарей, а в полдень — слизистый суп; для питья годится сельтерская вода или Apollinaris с красным вином. Из лекарств весьма полезны соляная кислота и натуральная карлсбадская вода. При лечении хронического катара желудка весьма важно ведение правильного образа жизни, избегание поздних ужинов, обильных возлияний; не должно употреблять всех кислых, соленых, жирных и пряных пищевых веществ. Из спиртных напитков дозволяется легкое красное или белое вино, в чистом виде или разбавленное щелочными минеральными водами; из пищевых средств разрешаются: простые (не мучные) супы, молочные блюда, яйца всмятку, телячьи мозги, ветчина, молодая птица (за исключением утки и гуся), бифштекс, ростбиф; жареная нежирная телятина; из рыб — щука и форель; вместо хлеба — сухари. При таком диететическом режиме проходят многие хронические катары желудка; при сильных и упорных формах самым лучшим и верным средством является ежедневное промывание желудка. Из
слабительных уместны Carlsbad, Kissingen, Marienbad, Vichy и другие».
Источник — Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона (1895), автор статьи Б.А. Окс (1851–1926) — врач, редактор–издатель газет «Фельдшер» и «Медицинская жизнь».
Катар желудка — болезнь от вольнодумства и гордости (А.П. Чехов)
В творчестве Чехова «катар желудка», как характеристика персонажей, встречается неоднократно.
Сирена
«... Оставшийся почетный, обрюзглый, тяжело дышащий толстяк, и товарищ прокурора, молодой немец с катаральным лицом, сидели на диванчике и ждали, когда кончит писать председатель, чтобы ехать вместе обедать. Перед ними стоял секретарь съезда Жилин, маленький человечек с бачками около ушей и с выражением сладости на лице.
...
Секретарь вздохнул и, нагнувшись к уху товарища прокурора, продолжал вполголоса:
— Хорош также судак или карпий с подливкой из помидоров и грибков. Но рыбой не насытишься, Степан Францыч; это еда несущественная, главное в обеде не рыба, не соусы, а жаркое. Вы какую птицу больше обожаете?
Товарищ прокурора сделал кислое лицо и сказал со вздохом:
— К несчастью, я не могу вам сочувствовать: у меня катар желудка.
— Полноте, сударь! Катар желудка доктора выдумали! Больше от вольнодумства да от гордости бывает эта болезнь. Вы не обращайте внимания. Положим, вам кушать не хочется или тошно, а вы не обращайте внимания и кушайте себе. Ежели, положим, подадут к жаркому парочку дупелей, да ежели прибавить к этому куропаточку или парочку перепёлочек жирненьких, то тут про всякий катар забудете, честное благородное слово. А жареная индейка? Белая, жирная, сочная этакая, знаете ли, вроде нимфы...
— Да, вероятно, это вкусно, — сказал прокурор, грустно улыбаясь. — Индейку, пожалуй, я ел бы.
— Господи, а утка? Если взять молодую утку, которая только что в первые морозы ледку хватила, да изжарить ее на противне вместе с картошкой, да чтоб картошка была мелко нарезана, да подрумянилась бы, да чтоб утиным жиром пропиталась, да чтоб...
...
— Да, пожалуй, я поел бы и утки... — вздохнул товарищ прокурора...».
А.П. Чехов. Сирена. Рассказ. 1887 г.
Из дневника помощника бухгалтера
1863 г. Май, 11. Наш шестидесятилетний бухгалтер Глоткин пил молоко с коньяком по случаю кашля и заболел по сему случаю белою горячкой. Доктора, со свойственною им самоуверенностью, утверждают, что завтра помрет. Наконец таки я буду бухгалтером! Это место мне уже давно обещано.
Секретарь Клещев пойдет под суд за нанесение побоев просителю, назвавшему его бюрократом. Это, по-видимому, решено.
Принимал
декокт от катара желудка.
1865 г. Август, 3. У бухгалтера Глоткина опять заболела грудь. Стал кашлять и пьет молоко с коньяком. Если помрет, то место останется за мной. Питаю надежду, но слабую, ибо, по-видимому, белая горячка не всегда смертельна!
Клещев вырвал у армянина вексель и порвал. Пожалуй, дело до суда дойдет.
Одна старушка (Гурьевна) вчера говорила, что у меня не катар, а скрытый
геморрой. Очень может быть!
1867 г. Июнь, 30. В Аравии, пишут, холера. Быть может, в Россию придет, и тогда откроется много вакансий. Быть может, старик Глоткин помрет и я получу место бухгалтера. Живуч человек! Жить так долго, по-моему, даже предосудительно.
Что бы такое от катара принять? Не принять ли цитварного семени?
1870 г. Январь, 2. Во дворе Глоткина всю ночь выла собака. Моя кухарка Пелагея говорит, что это верная примета, и мы с нею до двух часов ночи говорили о том, как я, ставши бухгалтером, куплю себе енотовую шубу и шлафрок. И, пожалуй, женюсь. Конечно, не на девушке — это мне не по годам, а на вдове.
Вчера Клещев выведен был из клуба за то, что вслух неприличный анекдот рассказывал и смеялся над патриотизмом члена торговой депутации Понюхова. Последний, как слышно, подает в суд.
Хочу с катаром к доктору Боткину сходить. Говорят, хорошо лечит...
1878 г. Июнь, 4. В Ветлянке, пишут, чума. Народ так и валится, пишут. Глоткин пьёт по этому случаю перцовку. Ну, такому старику едва ли поможет перцовка. Если придет чума, то уж наверное я буду бухгалтером.
1883 г. Июнь, 4. Умирает Глоткин. Был у него и со слезами просил прощения за то, что смерти его с нетерпением ждал. Простил со слезами великодушно и посоветовал мне употреблять от катара желудевый кофий.
А Клещев опять едва не угодил под суд: заложил еврею взятый напрокат фортепьян. И несмотря на всё это, имеет уже Станислава и чин коллежского асессора. Удивительно, что творится на этом свете!
Инбиря 2 золотника, калгана 1 ½ золотника, острой водки 1 золотник, семибратней крови 5 золотников; всё смешав, настоять на штофе водки и принимать от катара натощак по рюмке.
Того же года. Июнь, 7. Вчера хоронили Глоткина. Увы! Не в пользу мне смерть сего старца! Снится мне по ночам в белой хламиде и кивает пальцем. И, о горе, горе мне, окаянному: бухгалтер не я, а Чаликов. Получил это место не я, а молодой человек, имеющий протекцию от тетки генеральши. Пропали все мои надежды!
1886 г. Июнь, 10. У Чаликова жена сбежала. Тоскует, бедный. Может быть, с горя руки на себя наложит. Ежели наложит, то я — бухгалтер. Об этом уже разговор. Значит, надежда еще не потеряна, жить можно и, пожалуй, до енотовой шубы уже недалеко. Что же касается женитьбы, то я не прочь. Отчего не жениться, ежели представится хороший случай, только нужно посоветоваться с кем-нибудь; это шаг серьезный.
Клещев обменялся калошами с тайным советником Лирмансом. Скандал!
Швейцар Паисий посоветовал от катара сулему употреблять. Попробую...».
А.П. Чехов. Из дневника помощника бухгалтера. Рассказ. 1883 г.
Житейские невзгоды
«... Направо, в соседнем номере, студент-медик готовился к экзамену. Он шагал из угла в угол и зубрил густым семинарским басом:
— Хронический катарр желудка наблюдается также у привычных пьяниц, обжор, вообще у людей, ведущих неумеренный образ жизни...»
«... — Хрронический катарр желудка, — зубрил студент, шагая из угла в угол, — наблюдается также у привычных пьяниц, обжор...»
«...— Хрронический катарр желудка наблюдается также при стррраданиях печени...»
«...— Хррронический катарр желудка наблюдается и при страданиях легких...»
«...— Хррронический катарр желудка наблюдается и при страданиях легких...»
«...— Хррронический катарр желудка наблюдается также у привычных пьяниц, обжоррр...»
А.П. Чехов. Житейские невзгоды. Рассказ. 1887 г.
Сельские эскулапы
«...Кузьма Егоров бросает рецепт в аптеку через окошечко, сделанное в стене, и вызывает следующего больного.
— Тимофей Стукотей!
— Здесь! В приёмную входит Стукотей, тонкий и высокий, с большой головой, очень похожий издалека на палку с набалдашником.
— Что болит?
— Сердце, Кузьма Егорыч.
— В каком месте?
Стукотей показывает под ложечку.
— Так… Давно?
— С самой Святой… Давеча пешком шёл, так разов десять садился… Знобит, Кузьма Егорыч… В жар бросает, Кузьма Егорыч.
— Гм… Ещё что болит?
— Признаться сказать, Кузьма Егорыч, всё болит, ну, а уж вы лечите одно сердце, а насчёт другого прочего — не беспокойтесь… Другое пусть бабы лечат… Вы мне спиртику какого-нибудь дайте, чтоб к сердцу не подкатывало. К сердцу всё это так подкатывает, подкатывает, а потом как подхватит, значит, вот в это самое место, как подхватит, так и… того… Спинищу дерёт… В голове точно камень… И кашель тоже.
— Аппетит есть?
— Ни боже мой…
Кузьма Егоров подходит к Стукотею, нагинает его и давит ему кулаком под ложечку.
— Этак больно?
— Ой… ой… ввв… Больно!
— А этак больно?
— Ввв… Смерть!!
Кузьма Егоров задаёт ему несколько вопросов, думает и зовёт на помощь Глеба Глебыча. Начинается консилиум.
— Покажи язык! — обращается Глеб Глебыч к больному.
Больной широко раскрывает рот и вываливает язык.
— Высунь больше!
— Больше невозможно, Глеб Глебыч.
— На этом свете всё возможно.
Глеб Глебыч смотрит некоторое время на больного, о чём-то мучительно думает, пожимает плечами и молча выходит из приёмной.
— Должно быть, катар! — кричит он из аптеки. — Дайте ему
olei ricini и ammonii caustici! — кричит Кузьма Егоров. — Растирать живот утром и вечером! Следующий!
Больной выходит из приёмной и идёт к окошечку, ведущему из коридора в аптеку. Глеб Глебыч наливает треть чайного стакана
касторки и подаёт Стукотею. Стукотей медленно выпивает, облизывается, закрывает глаза и трёт палец о палец, то есть просит заесть чем-нибудь.
— Это тебе спирт! — кричит Глеб Глебыч, подавая ему склянку с нашатырным спиртом. — Растирать живот суконной тряпкой утром и вечером… Посуду возвратить! Не облокачиваться! Отойди!...»
А.П. Чехов. Сельские эскулапы. Рассказ. 1882 г.
Жизнь в вопросах и восклицаниях
«...
Между 30-50 годами. Сорвалось! Есть вакансия? Девять без козырей! Семь червей! Вам сдавать, votre excellence. Вы ужасны, доктор! У меня ожирение печени? Чушь! Как много берут эти доктора! А сколько за ней приданого? Теперь не любите, со временем полюбите! С законным браком! Не могу я, душа моя, не играть! Катар желудка? Сына или дочь? Весь в отца! Хе-хе-хе… не знал-с! Выиграл, душа моя! Опять, чёрт возьми, проиграл! Сына или дочь? Весь в… отца! Уверяю тебя, что я ее не знаю! Перестань ревновать! Едем, Фани! Браслет? Шампанского! С чином! Merci! Что нужно делать, чтобы похудеть? Я лыс?! Не зудите, теща! Сына или дочь? Я пьян, Каролинхен! Дай я тебя поцелую, немочка! Опять этот каналья у жены! Сколько у вас детей? Помогите бедному человеку! Какая у вас дочь миленькая! В газетах, дьяволы, пропечатали! Иди, я тебя высеку, скверный мальчишка! Это ты измял мой парик?...»
А.П. Чехов. Жизнь в вопросах и восклицаниях. Рассказ. 1882 г.
См. также: «
Изжога в произведениях А.П. Чехова»,
«Гунияди Янос» (слабительная минеральная вода) — один из псевдонимов А.П. Чехова.
Назад в раздел
